Том 10. Публицистика - Страница 82

К оглавлению

82

Я думаю, что поездка советских писателей в Чехословакию не была только официальным визитом. Она, несомненно, вызовет укрепление дружеских и культурных уз, которые с некоторых пор связывают нашу родину с народами Чехословакии. Я убежден что наше сближение принесет пользу и нам и им

Чехословакия имеет много прекрасных поэтов и музыкантов, с творчеством которых нам необходимо ознакомиться. Надо особенно отметить прекрасную сильную и глубокую музыку композитора Еремиаса, написавшего оперу на сюжет «Братьев Карамазовых».

Защита дела мира — священный долг каждого сознательного человека. Это прежде всего ощущают наши красноармейцы и командиры. Дело мира вверено их штыкам, их саблям, их пулеметам, их орудиям их кораблям и их самолетам. Дело мира — в надежных руках. В беседах с представителями передовых слоев чехословацкой интеллигенции мы убедились что у наших друзей существует уверенность в том, что Красная Армия является верным стражем мира.

Человек грядущего

Утопический роман почти всегда, рассказывая о социальном строе будущего, в центре внимания ставит машины, механизмы, необычайные аппараты, автоматы и пр. Почти всегда это происходит в сверхурбанической обстановке фантастического города, где человек в пропорциях к этому индустриальному величию — ничтожная величина. В романах Уэллса человек будущего всегда дегенерат, и это характерно для уэллсовского «социализма». В фантастической трагедии Брюсова человек разрушает сверхиндустриальный мир во имя подавленной им духовной свободы.

Мы строим материальный мир, индустриализируем страну, совершенствуем орудия производства, стремимся к автоматизации машин лишь для того, чтобы освободить излишек человеческой энергии, обогатить духовные силы, направить их к пышному и безграничному развитию. Человек в центре внимания всех наших усилий — его счастье, его развитие. Мы понимаем человека как высшую форму природы. Он в вечной борьбе с ней. Он подчиняет ее, перестраивает по собственному разуму для собственных целей. В этом его назначении действительно можно сказать: Человек — звучит гордо.

Человек — строитель машины. Человек построил машину себе на горе и себе на радость. Машина капиталистического мира — орудие для все более жестокой эксплуатации производительных сил. Утопист капиталистического мира должен мечтать о разрушении городов и машин и о возврате человека в первобытное состояние, к звериной свободе. Человек капиталистического мира завидует свободе дикого зверя.

Германский фашизм возвращается к поэзии Нибелунгов.

Машина социалистического мира — новая форма природы, созданная человеческим гением для переустройства мира, где конечная цель — безграничная свобода. Для нас машина — наш стальной раб.

Если мы хотим фантазировать о том, что будет через десять лет, прежде всего наше внимание мы должны остановить на психологическом росте человека за этот период бурного строительства материальной базы. Я не знаю, какие будут через десять лет моторы, аэропланы, автомобили, троллейбусы, сколько сотен тонн угля ежедневно будет выкидывать шахтер «на-гора» и т. д. Несомненно, что через десять лет Советский Союз будет самой могущественной, самой индустриальной, самой благоустроенной страной в мире.

Во время поездки в Чехословакию на приеме у городского головы города Праги ко мне подошел профессор университета, католический священник в высоких чинах, и сказал несколько взволнованно:

— Мы (то есть католическая церковь) смотрим так на происходящие события: коммунизм победит во всей Европе на протяжении ближайших лет. Ваша победа обеспечена, господин…

Человек будущего уже среди нас. Его голос слышен ранним утром, когда он с книжками бежит в школу. Он должен быть смел, так как страх, связанный с состоянием рабства и угнетения, останется дремать лишь на книжных полках библиотек. Он будет красив и ловок, тверд и честен. Чувства его будут глубоки и ясны, так как воспитателем его чувств будет великое искусство, рожденное молодым и сильным классом. Он будет переходом от нашего героического поколения борцов за новый мир к тому человеку будущего, который мерещится нам на освобожденной земле среди голубых городов коммунизма.

По Чехословакии
(Из дорожной тетради)

Недавно эта страна, раскинутая длинным лоскутом земли между пятью государствами, плодородная страна от скалистых Татр на востоке до поросших хмелем живописных холмов Пильзена, омываемая реками, воспетыми в народных песнях, отмечала восемнадцатый год своей самостоятельности.

Этот праздник был насыщен тревогой: мирный труд потрясен громовыми раскатами с границ, где новые Нибелунги, возникшие из едкого сигарного дыма в кабинетах стальных, угольных и химических королей Германии, готовятся к осуществлению «плана Розенберга». Независимость, культура, сама жизнь — под ударом нибелунговой дубины.

Мы ехали по Чехословакии и смотрели эту страну. Наша встреча с ней готовилась едва ли не столетие.

Во времена царской России чехословаки ожидали встречи с пылкой и романтической надеждой: царское правительство с византийским лицемерием и трусостью болтало о панславизме.

Встреча состоялась, когда Чехословакия изжила беспочвенную романтику по отношению к Восточной империи, предназначенной будто бы для собирания всеславянского мира, — и когда мы, русские, стали участниками союза ста сорока народов, стоящих за свою и за чужую независимость и за свою и за чужую свободу — реальную и не условную.

82