Том 10. Публицистика - Страница 40

И настал мир. И Америка ходила по колена в золоте.

И экономическая система ее была самой лучшей в мире… И в Германии приходилось на каждого человека по две тысячи долларов контрибуции. Нищая Советская Россия, голыми руками восстанавливающая из развалин города, фабрики, хозяйства, удушалась блокадой. Китай широко снабжался оружием для подавления революции, в иллюстрированных журналах помещались любопытные снимки публичных казней. Польские паны заливали кровью Галицию. В колониях широко применялся принудительный труд, на постройке железных дорог в Африке гибли десятки тысяч негров, завербованных силой и хитростью. Но… воскресной проповеди, видимо, вполне было достаточно для очистки морального чувства…

Не находите ли вы, товарищи, странным говорить о морали?

Но случилось то, чего нужно было ожидать, что давно предсказывали в СССР. Буржуазная экономическая система создавала фиктивные ценности. Частная собственность, свободная конкуренция, увеличение продукции и товарооборота в целях борьбы за личную наживу, биржевой ажиотаж — вся эта система, не ставящая иной цели, кроме денежного накопления, и развертывающая сверхпотребности у одного класса и сверхусилия труда у другого, привела к анархическому нагромождению продукции и раздутым ценностям.

Каждый подросток, отстригая биржевую разницу, делался эксплуататором где-то, кем-то производимого труда. Буржуазная система стригла купоны с иллюзий. Иллюзорной стала вся жизнь, и недаром производство иллюзий — кинотеней — поднялось на одно из первых мест американской индустрии.

В один безмятежный день, когда мыльный пузырь нового «золотого века» раздулся до конца упругости, — благосостояние, счастье, ценность биржевых акций, экономическое могущество — все лопнуло. Банковские и биржевые крахи, промышленное торможение, торговая депрессия, некредитоспособные рынки и тридцать миллионов безработных в Америке и Европе. И, что всего хуже, растущее углубление кризиса. Версальский мир пожинает то, что посеял, — чертополох.

Буржуазная мысль ищет причин катастрофы и находит их, конечно, не в самой системе, но в некоторых побочных обстоятельствах.

К одним из таких обстоятельств относятся — советская внешняя торговля, советский «демпинг», — советский пятилетний план, социалистические формы труда в СССР, самое существование Советского Союза, отказывающегося предоставить свои рынки, свои запасы сырья и рабочую силу капиталу.

Действительно, на безбрежных степях и миллионах квадратных километров леса в СССР можно было бы разместить всех безработных, ста шестидесяти миллионам советских граждан можно было бы двинуть все излишки индустриальных запасов, заводы Старого и Нового Света с новой энергией задымили бы на новом сырье, добытом в Советском Союзе. И, наконец, покончив с социализмом в СССР, можно было бы надолго загнать в подполье рабочее движение у себя дома.

Словом, снова — на завоевание шестой части света! Снова поднимаются скрижали нового Версаля. В буржуазном мире не то, что у нас — мужичья деревенского: с печки — прямо на улицу… В буржуазном мире действию предпосылают моральное обоснование, действие благословляют предварительно принципами всей гуманитарной цивилизации, иначе чистоплотному буржуа будет стыдно читать, как кто-то ворвался с газами и танками в чужую страну.

Моральная предпосылка новой интервенции против Советского Союза началась газетной кампанией против принудительного труда в СССР. Американец не может кушать масла, приготовленного рабом. Американец лучше обойдется совсем без бумаги, чем пустит на целлюлозу балансы, спиленные, очищенные и погруженные русскими рабами. И прочее и прочее… Пресса во Франции, подхватив эту моральную щепетильность, объявила в СССР новое крепостное право.

Отсюда — шаг до повторения старой, очень старой истории, когда в XII веке было поднято знамя крестовых походов за освобождение гроба господня, и крестоносцы, испросив отпущение грехов, пошли грабить Восток.

Чистоплотный буржуа смело может кричать: в крестовый поход на СССР за освобождение труда! Тут и социал-демократы поддержат чистоплотного буржуа.

Товарищи, поговорим о труде.

Царства, империи, республики, длинный ряд живых и погибших цивилизаций, от туманов бронзового века до наших дней, построены на труде рабов. По существу то же рабство — труд древнеримского военнопленного, прикованного к мельничным жерновам, и труд — в наисвободнейшей буржуазной республике — рабочего, охраняемого реформистскими профсоюзами. Разница лишь в уходе за человеко-животным и человеко-машиной.

И тот и другой работают, чтобы не умереть с голоду, для того и другого труд — неизбежность, обреченность, горькая судьба. Тот и другой работают не для цели труда, но для результатов труда, обусловленных более и менее высшими, или гуманитарными, формами буржуазной цивилизации. Римский раб получал бобовую похлебку и охапку соломы на ночь, современный средний рабочий — воскресный отдых и билет в кино. Тот и другой хотели бы освободиться от обреченности, — один — побегом на волю, другой (если нет веры в победу рабочего класса) — перебежкой в другой класс, в состояние рантье.

Но зато ты можешь мечтать о свободе, — вся буржуазная жизнь обставлена так, чтобы питать эту мечту: литература, пресса, кино, роскошь городов, наглядные примеры (как чистильщик сапог стал миллиардером и прочее)… Свобода гигантской статуей воздвигнута в преддверии Америки… Мечтай сколотить кругленькую сумму под старость и умножить ее удачным помещением, мечтай выиграть на бирже, в лотерее… Старайся не думать, что тебе уже сорок пять лет и скоро на смену встанет более сильный и молодой раб…